Стефани Лоуренс

Веский довод

1

Доминик почувствовала приближение очередной схватки и взглянула на циферблат: в последние четыре часа интервалы между ними стали заметно сокращаться. Хорошо, что я успела приготовить все на завтра для доктора Брауна, мелькнуло у нее в голове, прежде чем тело скрутила мучительная боль.

За окном стояла убийственная жара — не меньше пятидесяти градусов, но здесь, в небольшой комнатке, было вполне терпимо, хотя старенький кондиционер плохо справлялся с раскаленным африканским воздухом.

Доминик ощущала приближение родов, но, несмотря на то что это был ее первый ребенок, почти не волновалась. Во-первых, все ее внимание сосредоточилось на участившихся болезненных схватках, а во-вторых, она находилась в медицинском учреждении, хоть и в полевом, и врач-акушер Хэрри Томсон был поставлен в известность о том, что сестра Доминик вот-вот родит. Он уже заглядывал к ней раза три и, осмотрев, говорил, что еще рано.

Ребенок — мальчик весом восемь фунтов — появился на свет под вечер. Роды прошли легко, и оба, мать и дитя, чувствовали себя хорошо.

Доминик договорилась с администрацией госпиталя, что на месяц уйдет в отпуск, а затем будет работать на полставки.

Начались бессонные африканские ночи под сеткой от москитов — Чак оказался беспокойным младенцем. Доминик приходилось одной управляться с новорожденным сыном, ее семья находилась за тысячи миль отсюда. Впрочем, даже если мать, отец и сестра были бы рядом…

Сотрудники медицинского благотворительного центра, заходившие навестить молодую мать, уговаривали ее вернуться в Америку. Однако Доминик стояла на своем: как только она оправится от родов, снова приступит к своим обязанностям и будет брать ребенка с собой, как это делают африканские женщины.

В реальности же все оказалось намного сложнее. Промучившись какое-то время, Доминик поняла, что ей действительно следует вернуться в Штаты и получить какое-нибудь медицинское образование, чтобы иметь возможность достойно вырастить сына. Решение это далось ей нелегко.

2

Доминик стремительной походкой шла по просторному вестибюлю Бейбиз Хоспитал — детской больницы Медицинского центра при Колумбийском университете. Она с наслаждением вдыхала запах кофе и свежих булочек, доносящийся из кафетерия, который располагался в правом углу вестибюля. Доминик с удовольствием заглянула бы туда минут на пять выпить чашечку горячего ароматного напитка, но сегодня ей предстояло встретиться с человеком, который сильно повлиял на ее жизнь, и она не хотела отвлекаться на посторонние вещи. Мысль об этой встрече не давала ей покою.

Если бы не Конрад и не их беседы… Доминик остановила поток грустных воспоминаний. Зачем бередить себе душу событиями десятилетней давности, когда прошлое все равно не переделать?

Она улыбнулась цветочнице миссис Смит, у которой в вестибюле тоже был свой уголок. Несмотря на ранний час — около половины девятого утра, — мужчина с озабоченным лицом, очевидно родственник кого-то из пациентов, уже выбирал букет.

Доминик поравнялась с почтовой стойкой, за которой стоял мистер Доул, и приветливо улыбнулась старику. Девушка, одетая в форму студентки медучилища, отправляла кому-то письмо. Доминик вспомнила, как сама проходила практику в этой больнице. Да, это было еще то время! Такое не забывается.

Ей приходилось оставаться на ночные дежурства, и, отправляясь на работу, Доминик отводила маленького Чака к подруге, жившей в квартире этажом выше. У Джулии тоже был сын, Билли, ровесник Чака, так что мальчики не скучали. Но как только Доминик сдала экзамены на звание медсестры, она попросила, чтобы ее перевели в амбулаторное отделение Бейбиз Хоспитал.

И вот три месяца назад тридцатилетнюю Доминик назначили старшей медсестрой больницы. Невероятно! Она до сих пор с трудом верила в случившееся. Первые недели, пока Доминик осваивалась на новой должности, ей приходилось нелегко, но никто из сослуживцев даже не догадывался о ее переживаниях и бессонных ночах. В самый тяжелый период жизни Доминик научилась скрывать собственные трудности — у каждого хватает личных проблем, так что не стоит нагружать чужую нервную систему своими бедами.

Доминик приблизилась к двери кабинета, на которой висела табличка с ее фамилией и должностью. Внушительная надпись словно говорила посетителю, что уж за этой дверью ему обязательно помогут. А сегодня помощь требовалась самой Доминик. Ну почему из всех мужчин на свете главным врачом больницы назначили Конрада Бартона? — мысленно вопрошала Доминик, страдальчески закатив глаза к потолку.

Не успела она войти в кабинет, как в дверь быстро постучали и на пороге появилась средних лет женщина в строгом костюме — подтянутая и немного чопорная. Увидев, что к ней пожаловала миссис Мерил Тэлбот, главная медсестра Медицинского центра, Доминик слегка побледнела: официальные лица без серьезного повода не наносят визиты в столь ранний час.

— Сестра Барнес, рада видеть вас на вашем рабочем месте. Я уже заходила к вам, надеясь…

— Обычно я прихожу на работу к восьми утра, — поспешила оправдаться Доминик, — но сегодня мне пришлось отвозить сына в бассейн, и я…

— Он уже здесь! — напустив на себя важный вид, изрекла миссис Тэлбот.

— Кто здесь? — Доминик догадывалась, о ком речь, но хотела знать наверняка.

— Мистер Бартон. Мы с ним встретились у двери вашего кабинета несколько минут назад. Он ушел к себе и просил доложить ему, как только вы придете.

— Почему вдруг такая спешка? — пролепетала Доминик, судорожно сглотнув.

Мерил Тэлбот поправила отложной воротничок белоснежной блузки, которая несколько оживляла строгий форменный костюм.

— Мистер Бартон назначен главным врачом Бейбиз Хоспитал. Ему пришлось выдержать жесточайшую конкуренцию, чтобы получить этот пост. — Миссис Тэлбот понизила голос до интимного тона. — Как я слышала, администрация Медицинского центра так хотела заполучить доктора Бартона, что заключила с ним какой-то особый контракт. Детали мне не известны, но, кажется, он пробудет у нас год и, кроме того, будет оперировать. Он опытный хирург.

Слушая миссис Тэлбот, Доминик вежливо улыбалась. В жизни Конрада за прошедшие годы, оказывается, произошло немало перемен. Но почему, интересно, будучи опытным хирургом, он решил заделаться администратором?

— Так что, как видите, сестра Барнес, к человеку, которого столь высоко ценит руководство, следует проявлять должное внимание и почтение, — назидательно заключила Мерил Тэлбот.

Доминик прошла к своему письменному столу и села в крутящееся кресло. Миссис Тэлбот, сама того не ведая, сделала ей предупреждение: Доминик действительно легко могла допустить фамильярность при общении с доктором Бартоном. Сняв телефонную трубку, Доминик сказала уже собиравшейся уйти главной медсестре:

— Я позвоню ему. Спасибо за информацию, сестра Тэлбот.

Та, чопорно кивнув и поджав губы, вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Доминик проводила ее взглядом. Ее коробило от подобного высокомерного поведения, которое, как она считала, только вредило работе. Мерил Тэлбот была старше ее лет на двадцать, поэтому при случае любила показать, кто здесь главный. Но Доминик хотела построить работу со средним медперсоналом так, как считала нужным, исходя из разумных соображений. Она уже внесла кое-какие изменения и планировала еще несколько нововведений. При этом она не торопилась, чтобы не провоцировать разговоров типа «новая метла всегда метет по-новому».

Доминик любила свою работу, но, имея ребенка, вынуждена была разумно распределять время. Еще раз спасибо Джулии, без которой Доминик не смогла бы задержаться в больнице даже на полчаса, а такие ситуации возникали нередко.

Держа трубку внутреннего телефона у уха, Доминик слушала длинные, продолжительные гудки. Человек, который жаждал встретиться с ней, не торопился ответить на ее звонок.